Cyberpunk 2077 - Луций Корнелий

Кажется, ей становилось лучше во всех смыслах. И паралич проходил, и самообладание возвращалось.

— Тебе завтра на работу и скоро пора валить спать? — шутливо продолжала девушка.

— Не. Я тут хоть на всю ночь.

— Ого.

— В конторе думают, что я расследую какую-то лабуду для Танаки, а на самом деле он заплатил мне за тихую ликвидацию Фарадея. Больше ста тысяч и несколько свободных дней. О чем еще может мечтать простой работящий парень типа меня? О больших суммах и полной свободе, конечно.

— Ты либо хорошо врешь, либо очень странный корп.

— Странный корп? Хм. Мой начальник говорит, что я заигрался в ковбоя. Но врать мне приходится часто и делать это надо хорошо. Я знаю кто ты, Люцина. Знаю все. Но я не собираюсь тебя сдавать.

— Это была приятная часть, да? — невесело усмехнулась девушка. — А дальше будут условия?

— Дальше будет ещё одна приятная часть. По крайней мере надеюсь, что тебе понравится.

— Ммм? Ты дашь мне таблетку, мы выпьем водки, поцелуемся и разойдемся? — спросила она, намекая на моё знакомство с Ребеккой.

— Это тоже можно, но сначала… — я отбросил шутливую манеру общения и заговорил серьезно. — Работай на меня, Люси. Не на Арасаку. Именно на меня. Никаких корпоративных расследований. В это я тебя втягивать не собираюсь.

— И что будем делать? Вместе выполнять задания фиксеров? Корп и воровка. Вот это будет команда!

— Ты уж извини, но с моей точки зрения фиксеры нужны тем у кого нет фантазии, — серьезно произнес я, а затем улыбнувшись добавил. — И доступа к данным блядь контрразведки Арасаки. Вот что я тебе предлагаю… — продвинувшись ближе, произнёс я. — Никаких посредников, никаких заказов. Только прямой самостоятельный криминал. Кражи, ограбления, мошенничество, возможно, шантаж.

Люси несколько секунд молчала, затем, уже достаточно быстро и ловко двигая пальцами, закурила ещё одну сигарету. Она посмотрела в пустой зал бара, тихо произнося:

— Ты меня так пытаешься убедить, будто у меня есть выбор.

— Выбор у тебя есть, — возразил я. — Просто правильный вариант только один. Такое в жизни бывает часто. Это намного лучше, чем когда правильных вариантов нет вообще.

Девушка не ответила. Она все ещё смотрела куда-то в пустой зал, словно бы голограммы и яркие экраны могли направить ее съехавшую на обочину жизнь снова прямо на автостраду к мечте. Они не могли. Я мог.

— Посмотри на меня, — потянулся через стол и положил свою руку поверх ее. — Допустим, я исчезну. Отстану от тебя прямо сегодня. Что дальше? Вернёшься в ту квартиру? Будешь воровать щепки по вагонам метро и ждать заказа от какого-то мутного фиксера, рискуя собой почти за даром? Сколько лет уже барахтаешься в этом болоте? Ты не знаешь меня, но я хорошо знаю тебя. Знаю, что ты способна на большее. Если уж скользить по краю, то пусть это будет край крыши небоскреба, а не обшарпанной коробки в трущобах. И там, и там можно разбиться, но призы разные.

Ее рука была слегка прохладной. Казалась изящной, даже хрупкой, но под кожей ощущались плотные сплетения искусственных волокон.

Люси повернулась ко мне. Усталость и тяжесть прошлого давили на неё.

— Скажи, это все сон? — неожиданно спросила она. — Сейчас в глаза ударит свет и я проснусь в запертой камере под башней Арасаки?

Эта фраза будто затронуло что-то важное в моей памяти. Я даже на секунду словно выпал из реальности. Тоже тяжесть прошлого? Возможно. Но надо было возвращаться и продолжать говорить.

— Если это сон, то мы смотрим его вместе.

Банальная фраза, но иногда они нужны, чтобы заполнить тишину, которая смерти подобна.

Я вдруг ощутил, как Люси перехватила мою ладонь и сдавила. Не сказать, что больно, но ощутимо.

— Ребекка говорила, у парня в маске не было хрома, — произнесла девушка, словно бы с удивлением ощупывая мое запястье. — И правда. Почти ничего.

— У меня мало хрома, но этой штукой я могу творить чудеса, — произнес эту фразу, указав пальцем на свою голову. — И сейчас мне надо пойти и сотворить очень злое чудо с Фарадеем. Подождешь?

— Пни его за меня, — подмигнула девушка, откидываясь на диване. — Только недолго, ладно?

— Это будет быстро, — кивнул я.

Надо дать ей немного времени оправиться, а я пока закрою вопрос с фиксером.

Мне уже кажется, что наши с Люси отношения пошли по благоприятному сценарию, но смутная тревога терзала сердце. Так бывает, когда все складывается даже слишком хорошо. Однако я сделал всё, что мог. Теперь остается надеяться, что она не выкинет какую-нибудь глупость, попытавшись сбежать прямо сейчас. Тогда придется действовать жестче.

«Сон… Сон в запертой камере», — зачем-то мысленно повторил я, поднимаясь на третий этаж клуба.

Глава 15

По негласной злодейской традиции страшные пыточные камеры принято заводить в подвальных помещения. В них звукоизоляция лучше и атмосфера мрачнее. Однако у Дзётаро студия занимала третий этаж. Там уже во всю шло развлечение. Двое Когтей одетые в полупрозрачные, измазанные кровью защитные комбинезоны колдовали над одним из приспешников Фарадея. Он был прикован к медицинскому столу. Брюшная полость вспорота. Кишки, другие органы и какие детали имплантов — всё наружу. К голове было присоединены контакты для считывания ощущений. Когти приладили к какому-то портативному аккумулятору пару проводов, регулярно угощая внутренности мычащей в кляп жертвы разрядами тока.

Второго приспешника фиксера привязали к стулу рядом. К голове тоже подключено записывающее устройство. Лысый японец с красным визором вместо глаз не давал ему отворачиваться, трепал за уши и постоянно повторял:

— С тобой будет также, сучка. А может ещё хуже. Смотри, смотри, свинка.

Фарадея пока держали отдельно. Дзётаро с ним тоже хотел заснять брейн, а я не возражал. Мне только надо было переодеться в «сценический костюм». Я уединился в одной из жилых комнат. Там меня уже дожидалась сумка с моим любимым прикидом хладнокровного убийцы. Черная маска, того же цвета полностью закрытая одежда. Разве что брони сегодня не надевал.

Слова Люси про сон в запертой камере и вид студии Дзётаро пробудили в памяти первой жизни такие строки под тоскливые ноты пианино:

'Я уснула в камере пыток,

Где на стенах тиски и клещи,

Среди старых кошмаров забытых,

Мне снились странные вещи.

Заглушала музыка